Является общим местом тот факт, что политические взгляды определяются мировоззрением человека, его философскими взглядами. Считается, что философия подразделяется на пять разделов: метафизику – науку, изучающую фундаментальную природу вселенной, эпистемологию – науку, изучающую способы познания вселенной, этику – науку, изучающую должное индивидуальное поведение, политическую философию, изучающую должное общественное поведение и эстетику – науку, изучающую искусство. Из всех перечисленных дисциплин связь этики и политической философии с политическими взглядами представляется наиболее очевидной. Она тривиальна. Куда более нетривиальным является утверждение, что метафизика и эпистемология также связаны с политическими взглядами и что определенных политических взглядов можно последовательно придерживаться только придерживаясь соответствующих метафизических и эпистемологических воззрений.

Последний тезис является ключевым тезисом Айн Рэнд. Именно на его основе она в свое время резко разошлась с либертарианцами, которые, напротив, считали, что к идеям свободы можно прийти разными путями и что совершенно неважно, каким именно образом кто к ней пришел – все равно он союзник. Целью данного доклада является развернутое изложение этого тезиса. Средством, которое я избрал для достижения этой цели, является рассказ о метафизике и эпистемологии Айн Рэнд в свете их взаимосвязи с ее политической программой.

Айн Рэнд разработала целостную философскую систему, которая охватывает все пять названных мною разделов философии в их взаимосвязи. Она была единственным человеком в 20 веке, взявшимся за подобную задачу. Она назвала эту философскую систему Объективизм. Как вы понимаете, система, которая претендует на решение столь сложной задачи как создание интегрированного взгляда на все пять разделов философии с необходимостью очень сложна. В своем кратком докладе я не имею намерения охватить ее полностью – я даже не имею намерения полностью исчерпывающим образом метафизику и эпистемологию. Мой доклад является именно введением в философию Айн Рэнд – и всегда следует помнить, что есть масса проблем, сложностей и нюансов, которые я в этом докладе не упомяну.

Я обращаю особое внимание на то, что я не ставлю себе целью исчерпывающее доказательство идей Айн Рэнд даже в узких рамках моего доклада – это было бы слишком объемной задачей. В лучшем случае, я буду схематично намечать пути и способы доказательства, но в целом, развернутые аргументы следует искать в литературе, написанной ею самой и ее последователями. Прежде всего, я рекомендую, во-первых, ее основное произведение – роман «Атлант расправил плечи», ее книгу Introduction to Objectivist Epistemology, сборник эссе Philosophy, Who Needs It – в котором собраны, на мой взгляд, наиболее глубокие ее работы, а также книгу ее ученика Леонарда Пейкоффа Objectivism: Philosophy of Ayn Rand.

Прежде чем рассказывать непосредственно о философской системе Айн Рэнд, необходимо рассказать о ее историческом контексте. Одной из центральных проблем западной философии является соотношение мира и языка, который этот мир описывает. С античных времен в этой области существуют две предпосылки, которые так или иначе пронизывают все философские системы.

Первой посылкой является фундаментальный монизм, согласно которому мир и язык едины. В соответствии с этой посылкой не существует отдельной «реальности как она есть» и «реальности как мы ее описываем». Это одна и та же единая реальность. Когда мы говорим об этой единой реальности как о двух разных реальностях мы, на самом деле, просто фокусируемся на разных объектах одного и того же. Бытие и его описание непросто неотделимы, непросто влияют на друг на друга – это одно и то же. Они подобны активам и пассивам в бухгалтерии или совокупному спросу и совокупному предложению в экономике. Эта посылка прослеживается вплоть до Парменида, который говорил, что мыслить можно только о сущем. Наиболее последовательным сторонником этой идеи в античной философии был Аристотель.

Второй посылкой является фундаментальный дуализм, согласно которому мир и язык представляют собой две отдельные реальности. Возможны разные интерпретации этого тезиса. Эти реальности могут считаться в равной степени существующими или одна из них может считаться вторичной или вообще иллюзией. Сторонники этих позиций яростно спорят друг с другом, но в главном – фундаментальном дуализме – они сходятся.

Дуалистическая картина мира была на новом, более высоком уровне отрефлексирована в 18 веке Иммануилом Кантом. У монистов его эпохи не нашлось, что ему ответить, в результате чего монизм был предан забвению. Дуализм доминировал с тех пор в философской сфере настолько, что сейчас даже большинство философов считает, что весь спор сводится к спору между разными типами дуализма. О возможности существования альтернативной точки зрения они даже не подозревают (системы, которые сейчас сами себя считают монистическими, например, некоторые особо радикальные типы материализма, на самом деле, дуалистические, просто отбрасывают одну из реальностей как иллюзорную).

Основой философской системы Айн Рэнд, ее краеугольным камнем, который радикально отличает ее от всех других современных философов, является фундаментальный монизм, единство мира и языка, бытия и мышления. Выражаясь словами самой Рэнд «бытие есть тождество, сознание есть отождествление». Чтобы понять философию Айн Рэнд совершенно необходимо понять этот тезис. Иначе любая попытка реконструировать ее будет нелепой карикатурой – что и доказывают все те, кто, вплоть до сегодняшнего дня, брался за ее критику. Понять этот тезис на неповерхностном уровне очень сложно, потому что современный способ мышления, современный научный и философский язык сверху донизу проникнуты дуализмом (как следствие, чем образованней человек, тем сложнее для него это понимание). С другой стороны, однажды поняв до конца всю значимость этой идеи, человек полностью перестраивает все свое мышление. Фундаментальный монизм Айн Рэнд открывает путь для появления нового типа сознания и нового типа человека.

По всей видимости, этот новый тип сознания и новый тип человека являются необходимым условием для построения либерального общества, что будет показано ниже.

Я надеюсь, что в ходе дальнейшего изложения у вас появиться определенное понимание тезиса о единстве мира и языка. Здесь, однако, я бы хотел предложить одно рассуждение, которое в свое время стало важным «мостиком» для меня самого. Оно связано с идентификацией того факта, что те концепции, которые являются наиболее широкими интеграциями наших знаний о реальности (например, бытие) являются частью языка, а следовательно, не могут включать в себя ничего, что противоречило бы заложенным в языке предпосылкам. То есть, вспоминая уже упомянутое высказывание Парменида, не только мы не можем размышлять о небытии, но не может быть бытия, о котором мы не могли бы размышлять. И обратите внимание, что Айн Рэнд, которую поверхностные умы обычно принимают за наивную реалистку и материалистку, здесь предстает перед нами едва ли не как солипсистка. Разумеется, она не является ни тем, ни другим, потому что все эти философские школы предполагают дуализм мира и языка, который она отрицала. Данный пример, помимо прочего, показывает, насколько ущербным будет любой взгляд на философию Айн Рэнд с дуалистического ракурса.

Заложенные в языке предпосылки, о которых шла речь выше, являются аксиомами. Аксиомы – это предпосылки которые подразумеваются в любом рассуждении, которые мы не можем не использовать, на которые мы не можем не опираться и которые, следовательно, невозможно подвергать сомнению, не впадая в противоречие. Неверно, однако, утверждать, будто аксиомы истинны. Они не истинны, так как предшествуют самой идее истинного. Они – аксиомы. Мы в любом случае обречены строить свои рассуждения опираясь на них, а потому нет смысла тратить время на попытки их отрицать.
На аксиомы удобно смотреть как на границы языка, а следовательно, и мира. Однако нужно быть очень осторожным с этой метафорой, потому что границы предполагают нечто, от чего они отграничивают. И в данном случае важно помнить, что за этими границами ничего не существует. Почему? Потому что язык и мир едины.

Этот аргумент, должен заметить, не производит впечатления на современных философов, потому что они не разделяют последнюю посылку и даже не понимают ее. Он представляется им, как и вообще вся рэндианская система аргументации, некой игрой словами. Причина этого в том, что в их сознании реальность и язык безнадежно разделены, а потому то, что кажется им внутренними законами языка, не может быть, на их взгляд, приложено к реальности. На самом же деле, у нас нет свидетельств в пользу существования иной реальности, кроме той, что дана нам в языке. Более того, таких свидетельств не может быть – ведь наша способность их обнаружить подразумевает способность их описать, что автоматически вводит их в пределы языковой реальности.

Айн Рэнд выделяла три основные аксиомы.

1. Бытие существует. Действительно, бытие по определению существует. Кроме того, все, что существует, есть бытие. Любое наша высказывание – это высказывание о чем-то, любая наша мысль – это мысль о чем-то. Потому любая наша мысль подразумевает, что что-то существует, следовательно, любая наша мысль опирается на эту предпосылку. Таким образом, подтверждается ее аксиоматический статус.

(Здесь необходимо отметить, что формулировка «бытие существует» не равнозначна более сильной и требующей более обширной доказательственной базы формулировке «физический мир существует». Таким образом, вероятность того, что мы являемся мозгами в банках или пленниками Матрицы, не представляет для Объективизма проблемы.)

Мне приходилось видеть, как философы издевались над этой формулировкой как над бессмысленной тавтологией. Корень этой критики, опять-таки, в непонимании единства мира и языка, которое устанавливается этой формулой. Обе ее части означают одно и то же, но первая часть – это взгляд со стороны мира, вторая – взгляд со стороны языка. Установление фундаментальной идентичности этих взглядов – это есть необходимая основа любой рациональной картины мира.

2. Сознание существует. Любая мысль подразумевает, что есть тот, кто ее думает. Потому предпосылки о существовании сознания избежать невозможно, что делает ее аксиомой. Это заметил еще Декарт в своем знаменитом «Мыслю, следовательно, существую». Но между подходом Рэнд и Декарта к этой аксиоме есть важное отличие. Декарт считал, что если существование сознания не подлежит сомнению, то вот уже в существовании внешнего мира можно сомневаться и оно уже требует доказательств. Рэнд же считала сомнение в существовании внешнего мира столь же абсурдным, сколь и сомнение в существовании сознания. Сознание должно сознавать нечто. Оно не может существовать без бытия. Потому в философском смысле бытие не только необходимо существует, но и первично по отношению к сознанию. Сознание – лишь способность воспринимать бытие и не более того.

3. Бытие есть тождество. Смысл данной аксиомы в том, что каждая вещь тождественна самой себе. То есть, здесь опять тот же способ использования тавтологии, что и в первой аксиоме – части тавтологии фиксируют взгляд со стороны бытия и взгляд со стороны реальности соответственно. Любое описание – это всегда описание вещи как отличной от других вещей, а значит обладающей конечными атрибутами. То есть, если первая аксиома говорит, что что-то существует, то третья говорит, что все, что существует, является чем-то. Иное предположение сделало бы невозможным мышление и разговор, потому что тогда одна мысль ничем бы не отличалась от другой. И если вы, например, попробуете отрицать эту аксиому, то обнаружите, что, отрицая, предполагаете, что ваша позиция как-то отличается от моей. Что уже означает, что вы приняли аксиому тождества.

На аксиоме тождества строится рэндианский аргумент против бытия бога. Бог по определению не обладает конечными атрибутами, а его природа по определению непознаваема для человеческого разума – то есть, Бог неописуем, а следовательно, не обладает тождеством. Следовательно, он не может существовать (разумеется, религиозный человек проигнорирует этот тезис как бессмысленную игру словами).

Это завершает изложение метафизики Айн Рэнд в ее самом общем виде. Теперь следует показать, как именно она предполагает либеральный взгляд на политическое устройство общество и как ее отрицание опосредует нелиберальный взгляд.

Айн Рэнд выводила индивидуальные права из закона тождества. Если кратко, то этот вывод выглядит следующим образом: человек обладает определенной природой, он не может выжить иначе, чем следуя этой природе, природа человека заключается в том, что он – рациональное животное, рациональность предполагает общественный способ выживания, общественные способ выживания подразумевает признание за человеком права на собственную жизнь, право на жизнь подразумевает право на свободу, превращенной формой права на свободу является право собственности (здесь я не имею намерения выстраивать более подробную логическую цепочку, а лишь показать направление мысли).

Далее, из закона тождества также следует, что государство имеет определенную природу – оно является аппаратом насилия. И в качестве такового неспособно к созидательной деятельности, но способно только к разрушению. Потому государство не может использоваться для осуществления таких функций как, например, регулирование экономики или социальное обеспечение.

Прежде чем перейти к рассказу о том, как именно нелиберальные идеи подразумевают нарушение закона тождества, хотел бы указать на одно специфическое разграничение. На законе тождества строится вся человеческая логика, и любые логические ошибки сводятся, в конечном итоге, к нарушения закона тождества. То есть, логическая ошибка – это когда в каком-то месте рассуждений человек говорит, что вещь не является самой собой.

Можно заметить, что в этом контексте очень легко можно очень легко связать закон тождества и либерализм. В самом деле, если либерализм – истинная система взглядов, то ее отрицание заключает в себе логические ошибки, а следовательно, и отрицание закона тождества. И наоборот, если, опять-таки, либерализм истинен, то последовательное соблюдение закона тождества непременно приведет нас к либерализму.

Это все, конечно, верно, но не совсем то, о чем я хочу сказать. Описанная ситуация – это нарушение закона тождества, которое может быть, а может не быть намеренным. Можно себе представить честного мыслителя, который понимает значимость закона тождества и старается следовать ему, но все равно делает ошибку. Для нас здесь интересен не этот случай, а отрицание или игнорирование закона тождества – то есть, случай, когда человек либо явно отрицает закон тождества, либо не имеет желания выяснять, в какой степени его идеи этому закону соответствуют, то есть, избегает его.

Отрицание закона тождества характерно для магического и религиозного взгляда на мир. В рамках этого взгляда в мире существуют сверхъестественные силы, способные изменять природу вещей, делать из А не-А и, таким образом, привносить в реальность противоречия. Эти сверхъестественные силы могут иметь божественный характер, но могут быть и секуляризированы, что особенно актуально в наше время.

Государство всеобщего благосостояния является типичным примером такой секуляризированной сверхъестественной силы. В самом деле, в современном обществе широко распространено представление, что такое государство может предоставить своим гражданам целый ряд благ, но при этом тщательно избегается вопрос о том, каким образом оно сможет это сделать, если по природе своей не способно ничего производить. Тот простой, казалось бы, факт, что эти блага непременно производятся за счет инвестиций, а потому в долгом периоде их распределение непременно приводит к падению общего уровня благосостояния, тщательно игнорируется. Причина этого игнорирования – в непонимании закона тождества, либо в сознательном отказе от его последовательного применения.

Одним из ярчайших примеров отрицания закона тождества является концепция так называемой позитивной свободы. В соответствии с этой концепцией человек имеет право на образование, здравоохранение, «равные возможности» и т. д. Но это право никак не выводится из человеческой природы. Человек не обладает сверхъестественными способностями, потому не может получить все эти вещи автоматически. Он может их заработать и может получить в дар от других – и об этих правах, действительно, можно говорить. Но лишь сверхъестественные силы могут обеспечить ему позитивную свободу. Таким образом, лучшим определением позитивной свободы будет «свобода от закона тождества».

Крайней формой отрицания закона тождества является «Теория справедливости» американского философа Джона Роулза. В рамках этой теории объявляется, что люди, честно нажившие свое имущество, на самом деле не нажили его. Почему? Потому что те качества, которые позволили им нажить это имущество, не были ими созданы, но являются продуктом генетической рулетки, социального окружения, «удачи». Обратите внимание – Роулз совершенно обходит вопрос о том, а что, собственно, остается от человека без этих качеств? В чем природа этого странного существа? Кто, по его мнению, должен был создать все атрибуты, чтобы «заслужить» заработанные им в земной жизни богатства? Кто находится за «завесой неведения»? Что есть человек без каких-либо знаний о себе и своих обстоятельствах? Для постановки этих вопросов требуется твердое понимание закона тождества, а именно, что человек есть человек и в качестве такового с необходимостью обладает всем необходимым набором материальных и духовных качеств. Но у Роулза нет этого твердого понимания, потому он исходит из того, что человек одновременно существует (то есть, делает выбор из-за завесы неведения, «заслуживает» или «не заслуживает» блага и т. д.) и не существует, то есть, не обладает ни одним из своих атрибутов. Отрывать его от этих атрибутов, разделять человека и его природу – это фатальная методологическая ошибка. Фактически Роулз утверждает, что человек существует, но при этом ничем не является.

Взгляды Роулза – это метафизическая атака на либерализм и противостоять ей можно только метафизическими методами. А именно – путем признания аксиомы тождества и последовательного ее применения.

На несколько более высоком уровне абстракции можно говорить о связи закона тождества с либерализмом в том смысле, что это закон благосклонной вселенной. Под этим имеется в виду, что вселенная, в которой наблюдается устанавливаемая законом тождества симметрия разума и реальности, предоставляет человеку возможность для выживания и процветания. То есть, законы этой вселенной познаваемы, происходящие в ней процессы предсказуемы, что позволяет адаптироваться под нее и адаптировать ее под себя. Но благосклонность вселенной является необходимой посылкой либерализма, необходимым условием для возникновения общественного сотрудничества, прав человека и личной ответственности. Во вселенной, где не работает закон тождества, никакое производство и долгосрочное планирование невозможны, так как человек не может даже приблизительно предвидеть результаты своих действий. В такой вселенной способом выживания является не созидание, но грабеж, преследование не долгосрочной выгоды, но краткосрочной. Либерализм в таком мире невозможен.
Тоталитарные государства всегда стремятся воспроизвести эту иррациональную метафизику. Человеческая судьба в них является игрушкой таинственных, недоступных рациональному объяснению сил - один и тот же человек с одинаковой вероятностью может попасть в концлагерь, а может быть объявлен героем социалистического труда, зачастую совершенно независимо от характера его действий. Реальность в условиях тоталитаризма уступает место хаосу, становилась зыбкой и непредсказуемой. Не случайно приходу Гитлера к власти в Германии предшествовал расцвет иррационального искусства. Нацистам не нужно было придумывать концлагеря – достаточно было посмотреть, например, на картины экспрессионистов.

Теперь я бы хотел перейти к характеристике рэндианской эпистемологии и к тому, как она связана с либеральной идеей. Основа рэндианской эпистемологии – разум, понимаемый как «способность отождествлять и интегрировать материал, предоставляемый человеческими чувствами». Айн Рэнд утверждала, что разум – единственный доступный человеку эпистемологический метод.

Единственность метода можно доказать следующим образом. Если вы утверждаете, что у вас, помимо разума, есть некий иной метод познания (например, вера), то вам требуется некая процедура, определяющая, каким методом в каких случаях вы пользуетесь. Очевидно, что эта процедура, определяя сферу ответственности каждого из методов, и будет, в конечном итоге, определять содержание вашего сознания. Таким образом, именно она будет вашим единственным эпистемологическим методом.

Человек, отрицающий разум, все равно должен чем-то руководствоваться в своих действиях. Он не может жить и быть абсолютным скептиком. Если человек отвергает разум, то единственные оставшиеся ему альтернативы – это вера и эмоции.

Здесь я не буду обсуждать адекватность этих альтернатив. Вместо этого укажу на одно чисто практическое соображение, которое весьма актуально в свете тематики доклада. Оно заключается в том, что вера и эмоции всегда строго индивидуальны. Их нельзя сообщить другому человеку так, как можно сообщить логические построения. И потому они не могут служить адекватной основой для общественного сотрудничества. Когда человек обнаруживает, что не имеет инструментов, чтобы убедить других людей во взглядах, в истинности которых он совершенно убежден, что не может убедить их отказаться от того поведения, которое кажется ему неправильным, естественным для него ответом на этот вызов будет использование физической силы. Таким образом, любое общество, основанное на эмоциях или вере, оказывается в положении войны всех против всех. Либерализм, в основе которого лежит идея мира, в таком обществе невозможен.

Таким образом, разум как доминирующий в культуре эпистемологический метод является необходимым условием для построения либерального общества. Философия Айн Рэнд является необходимым условием для торжества разума, так как только в ее рамках существует последовательный и аргумент в пользу его истинности его выводов. Айн Рэнд предложила оригинальное решение так называемой проблемы универсалий, которая с платоновских времен препятствовала любой последовательной апологии рациональности.

Проблема универсалий – это проблема природы абстрактного знания. Для полного ее понимания следует опять сделать экскурс в историю философии.
Как только в Древней Греции зародилась философия, философы сразу же столкнулись с фундаментальной проблемой. Было совершенно непонятно, как совместить два неоспоримых эмпирических факта. С одной стороны, было замечено, что люди могут обладать определенным объективным знанием о мире; с другой стороны, было замечено, что мир постоянно меняется. Отсюда вопрос: как можно что-то знать о том, что изменчиво?

Досократики безуспешно бились над этой проблемой. Было создано два крайних вырожденных решения - Парменида и Гераклита. Решение Парменида сводилось к тому, что он отрицал факт существования изменений, утверждая, что бытие неподвижно; решение Гераклита сводилось к тому, что он отрицал существования знания, утверждая, что бытие являет собой чистый хаос. Оба решения явно не соответствовали реальности, а потому не нашли серьезной поддержки.

Конфликт был разрешен Платоном. Он утверждал, что существует, на самом деле, две реальности, а не одна: мир идей и мир вещей. Наше знание относится к миру идей, а изменение - к миру вещей. Таким образом, никакого противоречия, на самом деле, не существует.

Именно так зародился фундаментальный дуализм.

В Средние века сформировались два взгляда относительно этой проблемы: номинализм и реализм. Номиналисты отрицали объективность мира идей, что неизбежно вело к выводу о бессилии разума, невозможности знания и тотальном скептицизме. Реалисты отрицали выводимость идей из наблюдаемой реальности, что в конечном итоге, вело к провозглашению веры источником знаний. Далеко не все эти философы шли до конца в своих рассуждениях, некоторые из них искренне полагали себя защитниками разума. Но, в конечном итоге, ни одна из этих школ не годилась для обоснования рациональности.

Айн Рэнд предложила остроумное решение проблемы универсалий, которое позволило привязать идеи к реальности, не выделяя их при этом в некую совершенно отдельную реальность. Ключом к ее решению является определение способности к абстрагированию как способности разума отделять присутствующие в природе качества от количеств, в которых они представлены. Она назвала этот процесс «отвлечение от измерений» (measurement omission). Эта способность позволяет изолировать предметы, обладающие одинаковым качеством (но в разных количествах), а потом объединять их в группы, которые, будучи обозначены словом (это совершенно необходимо, потому что разум может непосредственно работать только с конкретными объектами), образуют концепт. Отличие от реализма заключается, как уже указывалось выше, в том, что идеи не образуют отдельной от материального мира реальности. Основным отличием от номинализма в этом взгляде является непроизвольность состава этих групп, его зависимость от реальности. В рамках Объективизма, таким образом, можно говорить о «ложных» и «истинных» концептах, что совершенно немыслимо в рамках номинализма.

Особенно актуальными в свете тематики данного доклада являются те следствия, которые этот подход имеет для проблемы значения. В рамках реализма значением концепта является идеальный объект, находящийся за пределами нашего мира. В рамках номинализма значением концепта является, как правило, его определение, которое абсолютно произвольно. В рамках этих двух подходов прийти к истине путем манипуляций с концептами, то есть, с помощью логики, не представляется возможным. С точки зрения реализма выводы логики вообще относятся к другому миру; с точки зрения номинализма они верны лишь в рамках произвольно избранной системы базовых понятий.

С точки зрения Объективизма значением концепта является вся группа объектов, к которым он отсылает. Логические выводы, соответственно, являются точным описанием реальности. В этом смысле очень важно понять значимость революционного определения логики, которое дала Айн Рэнд – «искусство непротиворечивого отождествления». То есть, логика, с ее точки зрения, есть не наука точных выводов из произвольных предпосылок, но искусство давать вещам их истинные (в смысле – соответствующие их природе) имена.

Таким образом, лишь в рамках Объективизма возможно найти подтверждение безусловной истинности любых верных логических построений. И это является совершенно необходимым для обоснования либерализма, который является исключительно сложной логической системой и часто отбрасывается лишь на этом основании, так как современный человек, воспитанный иррациональной философии, сложной логике и излишне абстрактным системам доверять не привык.